[indent] (пока ты была со мною,
я не боялся смерти.)[/size]

майкл моргает часто-часто, не веря своим глазам, воздух не проталкивается в лёгкие. он удушливо закашливается.

белфаст встречает двоих на вокзале морозным ветром с запада. для майкла это всё – прошлое, спрятанное в дальний угол чулана, скелет из шкафа, что выпадает и придавливает к полу. он не был в родном городе около двадцати лет – двадцать лет ежедневного отрицания пережитого.

в выжженных кадрах на сетчатке глаза город горит, глотает свинец и оглушительно громко кричит о своей независимости, поднимая флаг.
на выцветших фотографиях на полке в чулане майкл счастлив вместе с родителями на фоне цветущего поля.

его прошлое мерцает и меняется словно рекламные вывески, на которые смотришь из окна несущегося на всей скорости автобуса. свет-тьма-свет-тьма – майкл всегда существовал между – между взрывами, сигналами тревоги, разными городами и мирами.
его белфаст пахнет свинцом, растворимым какао и жжёной резиной.
но для неё он сделает его краше.

майкл предлагает амине поезду в северную ирландию случайно брошенной фразой, даже не придавая этому большое значение. кажется, просто перебирая варианты как они могут провести совместные выходные, чтобы охладить перегруженный мозг, сбежать от бумажной работы в министерстве и от разработок стратегии дальнейшей работы vox. последнее всё равно клешнями хватает майкла за руки, сковывая, и червём пробираясь в мозг – но позволяет думать не только о себе. ещё о ней.

майкл не понимает, что у него к амине.
новое чувство, расцветающее в животе, не бабочки, конечно, скорее цветущее вишнёвое дерево от которого со временем будешь кашлять розовыми лепестками и задыхаться от пыльцы.
ему бы сказать, что он любит её – так банальны и пусты в его понимании эти слова. она для него – та, что рядом. которая не даёт упасть, держит за руку, обвивает за грудь, напоминает что пора идти спать и дела подождут. её приятно целовать в щёку или нос перед сном, накрывая обоих новым одеялом, которое было куплено аминой специально, потому что предыдущее было слишком мало.
с ней он спит спокойно, редко просыпается среди ночи от кошмаров или громких звуков.
с ней он засыпает на просторной кровати, а не свернувшись в неудобной позе на диване.
благодаря ей он просыпается с улыбкой от запаха свежего тоста и омлета.
[indent]  [indent] \\ амина изгибает бровь, будто он кинул в неё оскорблением и спрашивает: «почему не яичница?». майкл пожимает плечами, закидывает полотенце на плечо и на пороге ванны отвечает: «желток мерзко дрыгается» \\
благодаря ей он просыпается без боли.

ему бы сказать, что он любит её – но в сухом остатке у них тёплые прикосновения, общие рубашки и футболки, мечта о лучшем мире одна на двоих. она говорит ему много слов, читает вслух газетные заголовки – ему просто нравится слушать её голос, он успокаивает, убаюкивает как звук мирного течения реки // неба над головой.

майкл отпечатывает её образ у себя в памяти до малейших деталей, чтобы можно было закрыть глаза – и вот она снова улыбается, смеётся и держит за руку – не отпущу.
майкл помнит, как свет фонарей отражался от лагана, когда за его спиной раздавались крики. он жил на войне, она навсегда проросла в нём. на чтобы он ни смотрел – всё пылает. раньше он этого боялся, потом привык и перестал замечать. с появлением в его жизни и постели амины – стало по-другому.

майкла дёргает – какова цена этого спустившегося счастья? что он сможет отдать за единственного человека, которого пускает к себе в душу? миротворец вскидывает голову – ничего.

– я хочу показать тебе свой дом, – сказал он, предлагая совместную поездку. – мы сможем добраться до моря. вдвоем – только ты и я.
когда амина обнимает его со спины, память успокаивается.
он хочет показать ей своё прошлое – но не может.
он хочет показать ей себя настоящего – но не знает кто это.
единственное, что ему остаётся – показать ей край света.

они идут вдоль набережной, держась за руки, будто подростки. амина крутит головой, рассматривая местные красоты, майкл рассказывает, как вот здесь на спор прыгнул в реку – дурацкая затея, а там был штаб республиканцев, какое-то время он с семьёй ночевал там.
ему не хочется утомлять и нагружать её рассказами о военному конфликте – слишком нелицеприятные подробности для хорошего вечера. но больше ему рассказать о себе нечего – майкл о’райли – бумажный работник министерства магии, за руку здоровается с министром грейнджер и главами иностранных делегаций, семьи нет. скуч-но, что зевать хочется.

он думает, что ради неё готов на многое – но каждый раз делает шаг назад, закрывается руками, иногда отталкивает её, когда чувствует – слишком глубоко забирается, слишком сильно оттягивает тонкую кожу и пытается увидеть больше, чем он готов ей позволить.
он хватает её за запястья, молчаливое не надо качанием головы.
[indent]  [indent] не надо пытаться изменить что-то, амина. // не надо пытаться залезть и вытащить у меня из души монстров, амина. // не надо, амина, я не скажу того, что мы оба хотим услышать.
майкл хочет сказать, что любит амину.
миротворец затыкает ему рот землёй.

– нравится? – он разворачивает к ней лицом, легонька прикасаясь к губам – бальзам без вкуса он сам подарил и попросил использовать. чтобы чувствовать её, а не химию. –  я рад, что ты приехала со мной сюда. иногда я думаю, что когда всё закончится, я смогу вернуться сюда навсегда.
майкл знает, что его борьба – вечная, бесконечная и финалом ей будет служить лишь его смерть. он думает, что их счастливым концом будет лишь общая могила.
– отправимся к морю? только ветер там ещё сильнее. не замёрзнешь? – он поднимает ворот её пальто, прижимаясь своим носом к её.
единственный воздух, которым он способен дышать – разделённый с ней.