clementine reinette tempel ainsley – клементина ренет темпл эйнсли

расскажи мне, о чем думают птицы,
которые не умеют летать
бушующее море накрывает волнами. вода заполняет лёгкие. под голубой гладью своих воспоминаний, покажи мне себя. море волнуется - ты танцуй.
двадцать выстрелов в память.
в толстом, покрытом слоем пыли альбоме есть невзрачный рисунок женского профиля. маленький нос на гордо вздёрнутом вверх лице, когда глаза смотрят в потолок, не желая видеть очевидного. первый, не_долгожданный и не_любимый ребёнок. женщина кричит: «она сломала мою жизнь». женщина кричит: «лучше бы я её убила». и уходит.
правило номер один – люди всегда уходят.
вспышка.
детство отзывается запахом глинтвейна и книг, снегопадом и посиделками у камина. оно обволакивает нежным теплом и резонирует с холодом настоящего. уютный домик с лужайкой и садом, словно святейший храм. в нем всегда вкуснейшая выпечка на завтрак по утрам: ma chérie, спускайся, завтрак готов.
маленькая девочка с копной рыжих волос, в которой ты легко узнаешь себя, сбегает по узеньким ступеням крутой деревянной лестницы прямо к большому столу в гостиной. неестественно худая с пшеничными волосами любительница лоферов уже наливает ароматный чай в три маленькие чашки. за столом сидит, совсем внешне непохожая на тебя, девочка, стуча маленькой ложечкой по блюдцу. это – вечная цикличность и стабильность в жизни. с утра и до вечера. ты будто с якорем, с мертвым грузом. сказать честно, ты всегда одобряла стабильность и правильность. тебе никогда не было здесь тесно. ты улыбаешься. это – твоя семья. настоящая семья. детство пахнет душистыми травами, отдаётся блеском росы на зелёном лугу и изысканной французской речью. детство заканчивается одним звонком.
щелчок.
– нет, нет, я не хочу! – голос срывается на хрип после почти получаса мольбы с криком и рыданием. – она мне не мать! я хочу остаться здесь с тобой.
кричишь из последних сил, хватаешься маленькими ручками за любимого плюшевого мишку. женщина с теми самыми волосами цвета пшеницы, которую всегда называла «maman», смотрит на тебя с горечью и сожалением, что-то шепча то ли на английском, то ли на французском.
- ленора, долго вы ещё копаться будите? давай живее! – совсем незнакомый голос кажется таким неприятным, но слишком похожим на собственный. понимая всю неизбежность и почти-естественность происходящего, затихаешь и позволяешь женщине взять твои вещи и вывести тебя из дома во двор, где уже ждёт обладательница того самого голоса с мужчиной, в котором так улавливаются твои тонкие черты. стоишь, словно тебя привели на казнь. маленькая девочка идёт на эшафот. мужчина подходит ближе и с улыбкой говорит: «поехали домой, клеми». его объятья – виселица. пару минут молчания и в путь. маленькая девочка умерла, потеряв любимого медвежонка в прошлом.
правило номер два – ничто не вечно.
вспышка.
– кле~м, – протягивает голос, похожий на змеиное шипение, откуда-то снизу из-под лестницы. – клем, вставай живо! – женщина начинает злиться. ты помнишь её волосы, испорченные химической завивкой и многократным окрашиванием, пепельно-белые и на ощупь словно солома. её голос – вязкая патока, обволакивает и заполняет память. его невозможно забыть. от него невозможно убежать.
на часах десять. солнечные лучи пробираются сквозь тонкую ткань и заставляются всё-таки уйти из царства морфея в реальный мир. запах свежезаваренного кофе манит к себе. скрипучие половицы, как маленькие звоночки, оповещают о пробуждении.
– наша пташка проснулась, какая радость.
болезненно-бледная женщина поднимает на тебя взгляд, допивая свой кофе. всё тот же саркастический тон. у неё безупречные манеры и военная выправка. она – язва. она – снежная королева. она – кто угодно. она безупречна. ты уверена, что она душу свою дьяволу продала за эту красоту и талант. смотришь на ней и молчишь. слов не подберёшь. она усмехается и хочется ударить ей по лицу. хочется из себя её черты удалить, утопить в дезинфицирующем. воспоминания вытравить. чтобы ничего родного не видеть в этой женщине. чтобы убрать эту насмешливую ухмылку. чтобы не слышать больше этого змеиного шипения. чтобы не видеть больше эту грацию кошки. но ты просто стоишь. потому что она – мать? нет. просто хельга. она уходит тихо, напомнив только про премьеру. когда она? в среду? или четверг? не имеет значение. обещаешь, что придёшь. она не верит. и ты не веришь. слова ничего не значат.
горячий кофе обжигает, оставляя неприятное чувство на кончике языка. скрип половиц режет слух. невесомый поцелуй в макушку. «я скучал, пташка». шёпотом. одними губами. ты улыбаешься и закрываешь глаза. сколько лет он говорит шёпотом? уже и не помнишь. красивый, обеспеченный, из хорошей семьи. умён и с прекрасным чувством юмора. идеальный мужчина. настоящий мужчина. он берёт твою руку и по телу разливается приятное тепло. если бы ты умела читать мысли, то ужаснулась бы от того, что творится в голове у этого человека. но тебе не нужно быть телепатом, чтобы увидеть, как он медленно, каждый день морально убивает себя. ты не выдерживаешь этих слишком родных прикосновений, которые пронзают током. резко вскакиваешь, не допиваешь кофе, мол, уже пора домой_на работу_учёбу_по делам, извини-пока.
двадцать выстрелов в память.
череда смутных очертаний затуманивает глаза. ты слепо верила всей этой скверности. ни слова о доказательствах. ни слова о клятвах верности. твой тёплый мир пропитан словами о любви весьма слащавыми. лица-лица-лица. не уловить. не рассмотреть. не увидеть. они приходят и уходят из твоей жизни. лучше послушай свою душу. мы так быстро забываем слова любви, глаза, в которых недавно так хотели утонуть. мы так желаем в чужом сердце себе местечко хорошее занять, чтобы быстрее забыть прошлые оды о взаимности и что-то о вместе до гроба. слова любви не значат ничего, если можно их забыть?
вспышка.
жизнь перманентно окрашена в чёрно-красные оттенки. затянутая петля. измученная ливнями англии, ты не понимаешь какого черта тут делаешь. волнующая привычный покой, бессонница приходит снова и снова. у твоей бессонницы глаза, словно сапфиры и пепельные волосы, испорченные частым окрашиванием. она слишком похожа на ту, о которой лучше забыть.
«не стоит их так часто красить, бетти» - повторяешь ты. она фыркает и тихо сквозь зубы шепчет: «не называй меня бетти, клем». ты закрываешь глаза и смеёшься. она вскакивает и вырывает у тебя из рук блокнот с карандашом. ты не возражаешь. позволяешь ей чуть больше, чем остальным.
– а как тебе нравится? – шепчешь с придыханием, будто боишься, что кто-то услышит. – м? может беатриче? будешь как портинари.
– кто? – она непонимающе поднимает на тебя глаза.
– беатриче портинари. она была музой, первой и несчастливой любовью данте. он любил её – а она вышла за другого. но рано скончалась. думаю, это судьба. не стоит уходить от гениев.
– это ты так себя с данте сравнила? скромности тебе не занимать, – она ухмыляется, продолжая читать записи в твоём блокноте.
холодная глубина в мыслях. ты смотришь на неё – и сердце сжимается в маленькую точку. её образ выжжен на сердце. она точно пришла с полотен ван гога, каждый твой день раскрашивая невероятными красками.
– «в своих очах любовь она хранит. блаженно все, на что она взирает…» – подходишь к ней сзади, приобнимая за талию, и заглядываешь через плечо. чувствуешь аромат муската и нотки сицилийского лимона.
– это данте? – она отклоняет голову назад, и ты зарываешься лицом в её волосы, молча кивая в знак согласия.
– знаешь, а почему бы тебе ни издать свои произведения? – она поворачивается к тебе лицом, и её глаза искрятся от идеи.
– что? беа, не смешно. ты же знаешь, что…
– … это всё исключительно хобби, - заканчивает она фразу за тебя, - но, я думаю, тебе стоит сходить в издательство. или это за тебя сделаю я, - наигранно строго она смотрит прямо в глаза. взгляд – ток десять тысяч ампер. – я хочу только одного, чтобы твой талант видела не только я и кучка жалких неудачников, которые ютятся в каком-то подвальчике. а чтобы тебя узнал весь манчестер, всё соединённое королевство. клем, пообещай мне, что ты отнесёшь рукописи издателю. ради меня, – она берёт тебя за руки, и ты понимаешь, что не можешь ей отказать. она всегда получала больше, чем другие. кивок головы в знак согласия и смирения.
– вот и отлично! – она невесомо целует тебя в щёку. не успеваешь опомниться, как из коридора крик: – я заеду завтра, малышка, не скучай.
эти долгие ночи. запрещенное, недоступное больше счастье. ты забираешься с ногами на кресло, которое ещё хранит её тепло и тот самый цветочный аромат.
вспышка.
зеркальная гладь маленького озерца отражает бледную тень от когда-то яркой жизни. ты держишься поодаль от основной массы людей. тебе противно. противно до такой степени, что хочется взять и разбить их лживые лица, изображающие скорбь. «кем вы приходились покойной?» - и ответа нет. подругой? сожительницей? любовницей? нет-нет, невозможно. как благочестивая девушка из уважаемой семьи могла связать себя однополыми отношениями? «я просто друг» - лёгкий кивок головы.
ложь даже на похоронах. не решаешься подойти ближе, потому что сознание отказывается поверить в реальность происходящего. может быть это сон? просто плохой сон, кошмар. ты не выдерживаешь – по щекам капельки ведут влажные дорожки.
можно ли умереть от слёз?
правило номер три – вечная любовь – только в сказках.
двадцать выстрелов в память.
бежать навстречу ветру. не смотря под ноги. несмотря на дождь, ураган или землетрясение. бежать. бежать только вперёд. другого не дано. пять пропущенных на телефоне. кажется, новая глава должна уже три дня как лежать у издателя. а ты уже неделю не в силах написать эпилог. слово не лезет. выдыхаешь. глупая. такой шанс выпадет раз в жизни. тебя могут напечатать. твоя книга займёт место на полках книжных магазинов всей страны. ты будешь известна не только в маленькой компании таких же как ты горе-прозаиков. а ты тратишь своё время на рутинную пыль. научись расставлять приоритеты, пташка.
через полчаса уже вдыхаешь книжную пыль и радуешься. книги лучше, чем люди. интереснее, чем люди. умнее, чем люди. с ними комфортно. всегда удивляешь, когда такая хрупкая в одиночку таскаешь новую партию книг, расставляя их по полкам, незаметно пряча поглубже ту приглянувшуюся в яркой обложке, с название, которое проникает в самое сердце. книжные магазины – не самые популярные места в городе. тут не бывает очередей. не бывает большого количества посетителей. здесь приглушённый свет и тепло небольшого обогревателя, что стоит совсем рядом с кассой. а маленькое кресло, рядом со стеллажами, где любовные_сентиментальные романы стоят, никого не привлекает, не удивляет. так нравится, когда нет ни души, сесть с фонариком, словно в детстве, в это уютное кресло и читать, забывая о времени. читать о любви сладко-сказочной, о нежности, словно шёлк окутывающий, о дружбе вечной без фальши, измен и вранья. о том, что только в снах и мечтах увидеть можешь. такая романтичная. ты правда веришь в те чувства о которых пишешь? цена любви по курсу валют – грош. тебе так важно быть нужной, помогать кому-то, заботиться. чувствовать, что живёшь не зря. твой смех, как звон разбивающегося стекла. слишком звонкий, чтобы его можно было полюбить по-настоящему. радость свою сдерживать не умеешь. счастьем своим со всем миром готова поделиться. они этого не ценят. такая тёплая, милая, сердобольная, готовая помочь всем и каждому. уступчива, безотказная. милосердная. лицо такое живое, столько эмоций передаёт. как ж ты всё это терпишь? как ещё живой остаёшься от эмоции таких сильных, нещадно бьющих в самое нутро. девочка со странностями – вот ты кто. ты живёшь в своём мире воздушных замков и бесконечной пустыни. давай девочка, расскажи мне о своей мечте. о маленьком домике, где-то в париже или может на окраине глазго. о том, как ты будешь танцевать на залитом солнечными лучами зелёном лугу, вплетая маленькие полевые цветы в свои огненные волосы. или как ты будешь заваривать чай, стоя на кухне в одной рубашке, и сжигать один за одним омлет. смеяться над своими же глупыми шутками. и танцевать-танцевать-танцевать.
девочка-невыросший ребёнок. в твоих глазах – целая вселенная, бушующий океан. обещай, что всегда будешь петь о любви. сошедшая с полотен боттичелли или магритта, ты сбежала с небес в закат бытия. танцуй в тёмных и пыльных чертогах разума, взмахом рыжих волос.
станцуй для меня, клементина.«